– Надо уходить, – прошептала Ружана.

Омар все еще не решался покинуть склад.

– Хотя бы выйдем и спрячемся где-нибудь рядом. – Ружана потащила его за руку.

– Моя камера осталась. – Омар побежал по пустому, гулкому складу.

Прижимая телекамеру к груди, Омар вслед за Ружаной выскользнул из склада. Они пробежали до полуразрушенной кирпичной трансформаторной будки и присели за ее углом.

– Нас заметили?

Омар выглянул:

– Кажется, нет. … Тарик, не очень хорошо умевший водить машину, еле справлялся с управлением. Если бы не высокая проходимость, он бы уже забуксовал в песке. Мощный двигатель и четыре широких ведущих колеса вытаскивали «Хаммер» из любой ямы.

– У них все наши запасы, – с отчаянием кричал он, вцепившись в руль, – без груза мы через день погибнем!

– Я их достану! – пытался через люк в крыше выставить автомат один из боевиков, и тут же его бросало назад в салон, но он упрямо снова лез вверх.

– По колесам, только по колесам. В кузове боеприпасы, – напоминал Тарик. … Грузовик ехал не прямо, он описывал дугу и вот уже ехал почти параллельно бетонке, но в «Хаммере» этого, увлекшись погоней, не замечали.

Бондарев глянул в зеркальце на приближавшуюся машину боевиков.

– Выпрыгивай и будь поближе к самолету, – сказал он Алексею.

– Есть.

Часовые у «Ан-24» уже оставили пост и залегли на краю бетонки, стреляя по машине. Алексей недолго раздумывал, спрыгнул с подножки и покатился в темноту, распластался, приподнял голову и увидел удаляющиеся огни двух машин. Петляя, пригнувшись, он побежал к видневшемуся на фоне ночного неба самолету. Трассеры очередей часовых ушли вслед за грузовиком, и только шальная пуля могла его достать.

«Хаммер» забрал влево, пытаясь поравняться с грузовиком, но каждый раз почему-то, когда Тарик уже праздновал победу, перед ним вновь появлялся задний борт, еле различимый сквозь пыль. Но вот он стал даже отдаляться.

Бондарев прижал педаль газа прикладом автомата; уперев рожок в край сиденья, снял с нее ногу. Грузовик уже буквально прыгал по неровностям пустыни. Ремнем Клим, как мог, закрепил руль. Теперь машина шла сама, без его участия, не слишком ровно, но сейчас это его не волновало. Он выбрался на подножку, придержавшись за выносное зеркало, и спрыгнул спиной назад. Бондарев пробежал несколько шагов, пока грузовик несся мимо него, и тут же упал на землю. В паре метров от него пролетел «Хаммер».

Поднявшись, прихрамывая на подвернутую ногу, а при такой скорости не сложно было сломать и шею, Клим побежал назад. Свой план Бондарев уже осуществил наполовину – боевиков выманил. Пока они преследовали грузовик, предстояло успеть все, что задумал. Наперерез ему вылетел Алексей. Тяжело дыша, прохрипел:

– Я здесь.

Пробежав почти до самой бетонки, они залегли, самолет отсюда уже казался огромным, нависал над откосом. Клим глянул в небо – ему показалось, что одна из звезд на какую-то долю секунды погасла. Он прислушался. Почти никаких посторонних звуков, он слышал только то, о чем знал: свистел ветер, гудели моторы машин, стрекотала вдали электростанция. И тут еще одна звезда погасла, а потом вспыхнула рядом с ней другая, поярче. На мгновение в небе прорисовались и исчезли силуэты двух вертолетов, идущих со стороны Неджефа.

– Американцы, – сказал Клим, указывая в небо, – два вертолета, идут в бесшумном режиме. Мы должны успеть.

Он вытащил из кармана последнее серьезное оружие, которое у него осталось.

– Еще раз побудь на подхвате, – подмигнул он Алексею, – метнешь ее через бетонку и стреляй в того, кто будет ближе к тебе, а я зайду с той стороны.

Бондарев пополз к дороге. Когда он уже был у самого края откоса, вытащил нож и зажал его в зубах. Часовые у самолета чувствовали себя вполне уверенно – единственные их противники, как им казалось, тряслись в полумиле от них на грузовике, преследуемом «Хаммером». Над ними раздался хлопок, как от пистона, боевики только пригнули головы, и тут по другую сторону бетонки за их спинами громыхнул взрыв гранаты. Он не нанес им никакого вреда, веер осколков срезал откос. Расчет Бондарева был иным – отвлечь внимание в другую сторону. Упавшие на бетон часовые стреляли куда попало, но только не в ту сторону, куда следовало.

Алексей прицелился и выстрелил в голову, возвышавшуюся над бетоном. И в тот же момент Клим взбежал на откос, в прыжке бросился на второго боевика, упал на него, когда автомат был уже наполовину развернут в его сторону. Клим поднялся, бросил окровавленный нож в пыль.

– А теперь в самолет. … На подходе к складам оба американских вертолета набрали высоту. Уэллер сидел у отодвинутого широкого люка, пристегнутый страховкой, сжимая в руках ручной пулемет. На голове – наушники с лингафоном.

Внизу, неподалеку от самолета, полыхнул взрыв гранаты.

– Видите машины справа по курсу? – спросил Томас Уэллер, переключившись на связь со вторым вертолетом. Получив подтверждение, отдал приказ: – Обе уничтожить. По ту сторону полосы уничтожением займемся мы. Не зацепите самолет, даже если от него вас будут обстреливать.

Вертолет наклонился и ушел в сторону пустыни. Огненный след ракеты, выпущенной с него, прочертил небо. Грузовик превратился в огненный шар. От вертолета тут же разлетелись огни тепловой защиты, он нырнул к земле и пошел на второй заход. Маскироваться больше не было смысла, бесшумный режим уже сменился обычным. Затрещали, рассекая воздух, лопасти.

Капитан Уэллер указал стрелку на склад. Ракета со свистом ушла от вертолета. Она влетела прямо в распахнутые ворота. Глухой взрыв. Крыша приподнялась и рухнула на сложившиеся плиты железобетонных стен.

Пилот второго вертолета уже выровнял машину, он даже без прибора ночного видения разглядел брошенный «Хаммер» с распахнутыми дверками и разбегающихся от него в разные стороны боевиков. Ракета ударила в машину, взрыв подбросил ее, перевернул, пустыня осветилась на милю вокруг, теперь в ней пылали два огромных факела: грузовик и «Хаммер». Началась охота. Вертолет, поливая землю из крупнокалиберного многоствольного пулемета, установленного на турели, заходил навстречу разбегающимся боевикам. Тарик в бессильной злобе обернулся, вскинул автомат и прижал спусковой крючок. Пули только чиркали об обшивку бронированной машины, высекая искры. Боевик буквально ощущал, как пульсирует под ногами от впивающихся в нее снарядов земля. Автомат замолчал – кончились патроны. Тарик бросил его, воздел руки к небу, призывая проклятия, но на чьи головы оно падет, командир не успел произнести – его буквально разорвало на клочки пулеметной очередью. … Бондарев стоял у опущенной рампы самолета; не мигая, смотрел на дымящийся сложившийся склад. Его колебания решились без его участия – бежать теперь за Ружаной, как он думал, не имело смысла. Алексей сидел за штурвалом. Он торопливо включал тумблеры целыми блоками, приборная панель оживала, загоралась множеством огоньков.